ИДЕЯ ПОЯВЛЕНИЯ ВЫСТАВКИ
«Теперь в деревне я живу, сует не знаю,
Собой и временем по воле управляю…»
– писал во второй половине XVIII века русский поэт и переводчик Иван Иванович Хемницер, воспевая идиллический покой дворянской усадьбы. Той же иллюзией бегства от тщеты повседневности тешат себя и нынешние владельцы имения Степановское-Волосово.
Тенистые аллеи и водное зеркало пруда, ароматы разнотравья и исторические аллюзии венецианского мостика и китайской беседки – все приглашает нас к неспешному разглядыванию, погружению в себя «с целью совершенствования разума и всех органов чувств», как полагали в прежние эпохи. «Заманчивое времяпрепровождение в наблюдениях и разгадках…»
Однако и тогда, и теперь за внешним романтическим флером усадьбы скрывались ежедневный труд, неустанные земельные заботы, хозяйство и строительные устройства, обеспечивавшие жизнеспособность обволакивающего сельского рая.
Каждое слово приведенной цитаты будто сказано об авторе волосовских видов. Все картины Вячеслава Александровича вызваны к жизни непреодолимой потребностью самовыражения, накопленной за долгую и насыщенную жизнь. Все они, несмотря на внешнюю непритязательность сюжетов, несут в себе заряд большой темы – трепетной любви ко всему сущему. Инструментом же его действительно является примитивный язык непрофессионала, если подразумевать под «примитивом» незамутненность и остроту первичного, непосредственного взгляда.
Проработав всю жизнь инженером-энергетиком, он словно по воле провидения оказался у мольберта. Кстати, этот мотив «высшего голоса», «избранности», мистической назначенности довольно часто возникает в биографиях художников-любителей. Вячеслав Александрович не интригует зрителя заманчивой легендой. Он просто пишет, выстраивая на холстах сочные образы часто никогда не виданных им в реальности картин. Диковинные звери с человеческими глазами, полярная ночь и вечные льды, огненные закаты, саванны и джунгли – все это мифологический восхитительный сад, тот самый райский Эдем, который, как мечта, возникает у многих наивных художников. Впрочем, на выставке эти вселенские мифы не представлены.
Перед нами иное – серия видов Степановского-Волосова, возникшая как естественный отклик художника на приглашение хозяйки усадьбы «пожить и пописать».
Панорамами и видами дворянских усадеб изобилует русское искусство XVIII-XIX вв. Здесь и размах околостоличных дворцов, и щемящее обаяние провинциальных поместий. Часто авторами этих реальных и воображаемых видовых идиллий были непрофессиональные крепостные художники, и такие полотна притягивают неподдельной простодушной влюбленностью в родные ландшафты. Прогуливающиеся помещики-аристократы соседствуют в них со сценками рыбалки и играющих крестьянских детей. Сезоны и архитектурные моды неспешно сменяют в них друг друга, образуя тот самый утраченный усадебный космос, который вот уже много лет восстанавливается в Волосове.
История искусства знает и акварели с видами усадьбы князей Куракиных, и панорамы затейливого ансамбля его «лучезарного» брата Александра Борисовича в прославленном Надеждино. Серия Вячеслава Александровича Ершова органично продолжает этот ряд с дистанцией в двести лет.

ОЛЬГА ХОЛМОГОРОВА, искусствовед, сотрудник Российской академии художеств

loading ...