Мне довелось побывать на выставке «200 ударов в минуту» известного журналиста издательского дома «Коммерсант» Анны Наринской, которая проходила на площадке Музея современного искусства (Петровка, 25). Выставка была приурочена к 150-летию изобретению печатной машинки. Вот, какие ответные слова выдала моя душа от посещения выставки.
«На консерваторской сцене»
Рукописный текст сам по себе незаметен. Молодые талантливые архитекторы Надежда Нарбут и Кирилл Асс смогли сделать архитектурную экспозицию выставки интересной и обыграть суть Слова через различные арт-инсталляции и материалы: музыку, рукописи, художественные объекты, печатные машинки…
Процесс печати на машинке исключителен уже сам по себе. Когда вы садитесь за ее клавиши, то словно оказываетесь на консерваторской сцене за роялем. Набираете воздуха, поднимаете руки и начинаете печатать… Заметьте, при этом вы должны еще успеть подумать, что именно вы хотите напечатать. Вы входите в невероятное состояние – тактильный энергетический процесс. Моторика, кураж – это вам не вялое «touch» по клавишам компьютера или экрану айфона.
История Слова начинается с рукописи. Авторский почерк – это темперамент, отпечаток человека, определенное состояние души в момент творения. Благодаря росчеркам на полях своих рукописей нам посчастливилось знать Пушкина именно таким, каким мы его знаем с самого детства. Если вам когда-нибудь придется объясняться в любви в письме, напишите его собственной рукой. Тогда у вас есть все шансы достучаться до сердца второй половины. Рукописный текст передаст вашу страсть, пыл и разговор вашей души. А кляузу на соседа, бесспорно, лучше печатать на компьютере.
История Печатного слова начинается с Ремингтона. Именно Ремингтон придумал, как правильно расположить буквы на печатной машинке, чтобы машинистка могла печатать предельно быстро. Буквы на клавишах расположены именно так, как употребляются в словах, а не по алфавиту. Печатная машинка закрывает эпоху приватного слова, личного общения со словом и открывает новую эпоху – эпоху массового слова. Знаменитым стал первый экземпляр, присланный фирмой «Ремингтон» Льву Толстому. Через видеоинсталляцию в зале гения русской литературы Л. Толстого нам передается вытеснение авторского текста. С уходом рукописи мы перестаем видеть автора. С приходом компьютера мы перестали видеть все.
Печатная машинка – это еще и музыка. У машинки есть ритм, звук, звон каретки. Это живой синкретический организм. Специально для этого проекта Алексей Айги, известный композитор и скрипач, написал «Оду печатной машинке». В зале, в который мы попадаем, царит магия. Гениальное произведение в исполнении Айги и его ансамбля «4’ 33» захватывает своей зрелищностью. Это надо смотреть и слушать. А потом нельзя упустить возможность присесть за свой рояль (печатную машинку) и попробовать воспроизвести движения рук, которые безвозвратно ушли в прошлое вместе с печатной машинкой.
Машинописное слово ни в какой другой стране мира не играло такой огромной роли, как в России. Слово стоило свободы, жизни, иногда становилось ее наполнением, как, например, лозунг «Будь готов!» в советские времена. Люди действительно жили в режиме «будь готов».
В одном из залов – серия идиотических приказов, которые наделены определенным серьезным смыслом, тем самым показывая действия властей тех времен. Художники прекрасно разыграли идею власти, анархию 90-х годов. Здесь перед нами восстает печатное слово как Приказ.
Ряд инсталляций, одна из которых в виде гипсовых рук, застывших над печатной машинкой, свидетельствуют о слове, которое не могло появиться в этой стране на свет. Во времена репрессий слово было приговором. Напечатать и сохранить его – тоже приговор. Единственным хранилищем была голова. После смерти О. Мандельштама его супруга Надежда Яковлевна в своем письме подруге молила Бога, чтобы он не отнял у нее память, так как стихи мужа после его ссылки хранились только у нее в голове.
В одном из залов вы увидите характерный приглушенный свет. Расставлены кубики, которые олицетворяют собой камеры и переносят во времена тотального контроля и запрета. Это форма иной жизни, которую давала печатная машинка.
Для художников и поэтов было ужасной трагедией осознавать, что все, что они «пишут в стол», никто никогда не прочтет. Неугодное власти слово все-таки пыталось найти адресата – так на свет появился «Самсебяиздат». Это был штучный товар. Поэты и художники сами набирали текст на машинке, сами выклеивали рукописные книжки, сами вычитывали и редактировали и сами уничтожали.
А вы помните копирку, самый ностальгический атрибут эры пишущей машинки? Как сильно от нее пачкались руки, а теперь ее можно купить в магазине только за бешеные деньги. Сarbonate copy (Cc) перешло в компьютер и имеет конкретное обозначение копии: Сontrol + С.
Пройтись по выставке один раз недостаточно. Хочется вернуться еще раз и еще раз, чтобы остановиться и внимательнее почитать рукописи, поразмышлять и окунуться в эпоху машинописи.
Спасибо огромное Ольге Владимировне Холмогоровой, искусствоведу, руководителю творческой студии при Российской Академии художеств, что приоткрыла нам замысел этой выставки и не пришлось ходить вслепую.
Автор: Рыченко Юлия